мое местечко Бершадь ברשאד העיר שלי Bershad - my shtetl מײן שטעטל בערשאד

  Моше предвидел, что надо готовить­ся к отпору от бандитских нападений. Он знал, что в селах настраивают крестьян против евреев, что везде появляются банды для сражений с советской властью и с целью погромов. Ему уда­лось сформировать отряд самообороны из юных еврейских парней и собрать в одном из молельных домов все, чем можно было пользоваться как оружием - от лопат и ножей до нескольких писто­летов. В день одной из ярмарок на ба­заре ему удалось обнаружить провока­тора, призывающего крестьян устроить еврейский погром. Он и его парни изби­ли того, а крестьяне, уже приготовивши­еся к погрому, разбежались.

  Отряды самообороны содержали люди местечка, они на собрании приз­нали Моше ее руководителем. Через некоторое время возникла уг­роза захвата местечка банда­ми Петлюры - советская власть была в городе очень слабой. Моше удалось привлечь к сво­ей группе милиционеров, ох­ранявших местечко. Он также смог обзавестись пушкой несколькими небольшими пулеметами. Когда петлюровцы подошли к местечку, он с отря­дом самообороны и милицио­нерами выступили на его за­щиту. С такой силой можно бы­ло отбиться от петлюровских  казаков.

  Но украинская милиция предала его группу и перешла  на сторону петлюровцев, в ре­зультате чего силы оказались неравными. В бою погиб единственный артиллерист. Когда стало ясно, что бит­ва проиграна, ребята из самообороны в попытке спастись покинули боевые по­зиции. Но Моше защищался до конца, стреляя из пулемета по казакам. Даже тяжелораненый, он продолжал стрель­бу. В этом бою он погиб как герой, по­гибли также восемь бойцов отряда са­мообороны. 14 марта 1919 года петлю­ровцам удалось захватить местечко.

  В годы Второй мировой войны Бер­шадь оказалась в Транснистрии - в ру­мынской зоне оккупации. Сюда, поми­мо местных евреев, пригнали около 20 тысяч человек из Румынии и Бессара­бии. Несмотря на ужасающие условия гетто, дух многих людей был не сломлен. Бессарабии. В Бершади были подпольные группы, противостоящие оккупантам, многие медики делали все возможное, чтобы спасти людей. Эти факты нашли свое от­ражение в литературе по Катастрофе.

  Особнякам стоит нравственный под­виг поэта из Бессарабии Якова Фрид­мана (1910-1972), который в условиях гетто вопреки всему писал на идише стихи. Его отец, раввин Иосиф Шалом, являлся потомком Дов - Бера, великого хасидского раввина из Мезрича. Мать была из рода раввина Нахума, основа­теля Чернобыльской династии. Стихи Фридмана, глубоко верующего челове­ка, написанные им еще до Второй миро­вой, несут на себе отпечаток предчув­ствий предстоящей Катастрофы, где по­эт описывает движение наших дедов и братьев в неизбежном пламени, каким стал Холокост.

  В октябре 1941 года румынские войска начали депортацию евреев из Румынии и Молдавии в Приднестровье (Транснистрию). Фридман и его семья, жившие в это время в Черновцах, была на первом транспорте, отправленном 12 октября 1941 года. В переполнен­ных и закрытых вагонах для скота они были доставлены в город Маркулешти в Бессарабии. Оттуда их гнали пешком в холодную и дождливую погоду до пересечения  реки Днестр близ города Ямполя. Многие умерли на этом пути от голо­да, холода и слабости, другие были заст­релены охранниками. В ноябре 1941-го оставшиеся в живых достигли транзит­ного лагеря в Ободовке. Здесь они уз­нали о том, что по достижении реки Буг они будут переданы гестапо для прину­дительного труда и последующего унич­тожением. Семье Якова Фридмана уда­лось бежать ночью в Бершадское гетто, где люди дали им приют и спрятали.

  В Бершади они заболели тифом, мать поэта умерла, а он сам страдал от лихорадки и высокой температуры. По мнению тех, кто знал его в Бершади, поэт не проявлял беспокойство из-за фи­зических потребностей, его жизнь была спасена только благодаря жене, посвя­тившей себя уходу во время болезни и ее усилиям, направленным на получе­ние пропитания. Его жена, по профес­сии преподаватель языков, смогла по­лучить работу в качестве переводчика в Департаменте лесного хозяйства, где требовалось знание румынского, не­мецкого, русского и украинского язы­ков. Ей давали пищу за переводческую работу, и, таким образом, удалось спас­ти от голодной смерти мужа и отца, ко­торые остались в живых после тяжелой зимы 1941-1942 годов. Ей также уда­лось пристроить своего мужа в группу, занимающуюся погрузкой древесины. Из стихотворений, написанных Яковом Фридманом на идише во время нахож­дения в гетто Бершади, только десять появились в журналах после войны, они были также напечатаны в первой книге Фридмана "Пастухи в Израиле" (1953), опубликованной на идише в еврейском государстве.

  Другие стихи, написанные в Берша­ди, остались в рукописи, и только в 1998 году дочь поэта Ханна и ее муж Вениамин Брекманы передали эти ма­териалы доктору Элиягу Села Селдингеру. Итогом длитель­ной работы Селдингера была публикация в 2003 году книги "Из Транснистрии в Израиль", написанной на иврите, но со­держащей стихотворения поэ­та на идише и их перевод на иврит автором. Попутно отме­чу, что сам Элиягу, также бессарабец, был узником Бершадского гетто, попав туда в воз­расте 11 лет.

  В стихах, написанных в гет­то Фридманом, воспевается гибель во имя веры. Поэт ука­зывает, что продолжение пог­ромов в течение поколений вылилось в нацистские звер­ства. В них звучат призывы к мести, в том числе им написа­ны в это время стихи, прослав­ляющие партизан. Надо отме­тить, что датировка этих сти­хов - 1941-1943 годы. Их ге­рои присоединяются к евреям, которые освящены святым именем на протяжении веков, борются во имя защиты своей веры и погибают как мученики или мстители. В то же время он избегает писать о жизни в гетто (пытках, ужасах, страхе смерти), и о минутах удачи (по­явления дров или нескольких картошек). Яков Фридман продолжал писать на мамэ - лошн, надеясь и молясь о том, что его стихи станут частью еврейского культурного наследия, если он погиб­нет. После освобождения Бершади Красной Армией в марте 1944 года семья вернулась в Черновцы. Получив разрешения на выезд в Румынию, они прибыли в Бухарест в апреле 1945 го­да. Затем, при попытке перебраться в Израиль, Фридманы были  интернированы англичанами на Кипре. В феврале 1949 года семья прибыла в недавно созданное Государство Израиль. Яков Фридман, один из крупных еврейс­ких поэтов, продолжал и здесь писать стихи только на идише вплоть до своей кончины...