Пользователь
Поиск
|
БЕРШАДЬ: МЕСТЕЧКО И ЛЮДИ
Моше предвидел, что надо готовиться к отпору от бандитских нападений. Он знал, что в селах настраивают крестьян против евреев, что везде появляются банды для сражений с советской властью и с целью погромов. Ему удалось сформировать отряд самообороны из юных еврейских парней и собрать в одном из молельных домов все, чем можно было пользоваться как оружием - от лопат и ножей до нескольких пистолетов. В день одной из ярмарок на базаре ему удалось обнаружить провокатора, призывающего крестьян устроить еврейский погром. Он и его парни избили того, а крестьяне, уже приготовившиеся к погрому, разбежались. Отряды самообороны содержали люди местечка, они на собрании признали Моше ее руководителем. Через некоторое время возникла угроза захвата местечка бандами Петлюры - советская власть была в городе очень слабой. Моше удалось привлечь к своей группе милиционеров, охранявших местечко. Он также смог обзавестись пушкой несколькими небольшими пулеметами. Когда петлюровцы подошли к местечку, он с отрядом самообороны и милиционерами выступили на его защиту. С такой силой можно было отбиться от петлюровских казаков. Но украинская милиция предала его группу и перешла на сторону петлюровцев, в результате чего силы оказались неравными. В бою погиб единственный артиллерист. Когда стало ясно, что битва проиграна, ребята из самообороны в попытке спастись покинули боевые позиции. Но Моше защищался до конца, стреляя из пулемета по казакам. Даже тяжелораненый, он продолжал стрельбу. В этом бою он погиб как герой, погибли также восемь бойцов отряда самообороны. 14 марта 1919 года петлюровцам удалось захватить местечко. В годы Второй мировой войны Бершадь оказалась в Транснистрии - в румынской зоне оккупации. Сюда, помимо местных евреев, пригнали около 20 тысяч человек из Румынии и Бессарабии. Несмотря на ужасающие условия гетто, дух многих людей был не сломлен. Бессарабии. В Бершади были подпольные группы, противостоящие оккупантам, многие медики делали все возможное, чтобы спасти людей. Эти факты нашли свое отражение в литературе по Катастрофе. Особнякам стоит нравственный подвиг поэта из Бессарабии Якова Фридмана (1910-1972), который в условиях гетто вопреки всему писал на идише стихи. Его отец, раввин Иосиф Шалом, являлся потомком Дов - Бера, великого хасидского раввина из Мезрича. Мать была из рода раввина Нахума, основателя Чернобыльской династии. Стихи Фридмана, глубоко верующего человека, написанные им еще до Второй мировой, несут на себе отпечаток предчувствий предстоящей Катастрофы, где поэт описывает движение наших дедов и братьев в неизбежном пламени, каким стал Холокост. В октябре 1941 года румынские войска начали депортацию евреев из Румынии и Молдавии в Приднестровье (Транснистрию). Фридман и его семья, жившие в это время в Черновцах, была на первом транспорте, отправленном 12 октября 1941 года. В переполненных и закрытых вагонах для скота они были доставлены в город Маркулешти в Бессарабии. Оттуда их гнали пешком в холодную и дождливую погоду до пересечения реки Днестр близ города Ямполя. Многие умерли на этом пути от голода, холода и слабости, другие были застрелены охранниками. В ноябре 1941-го оставшиеся в живых достигли транзитного лагеря в Ободовке. Здесь они узнали о том, что по достижении реки Буг они будут переданы гестапо для принудительного труда и последующего уничтожением. Семье Якова Фридмана удалось бежать ночью в Бершадское гетто, где люди дали им приют и спрятали. В Бершади они заболели тифом, мать поэта умерла, а он сам страдал от лихорадки и высокой температуры. По мнению тех, кто знал его в Бершади, поэт не проявлял беспокойство из-за физических потребностей, его жизнь была спасена только благодаря жене, посвятившей себя уходу во время болезни и ее усилиям, направленным на получение пропитания. Его жена, по профессии преподаватель языков, смогла получить работу в качестве переводчика в Департаменте лесного хозяйства, где требовалось знание румынского, немецкого, русского и украинского языков. Ей давали пищу за переводческую работу, и, таким образом, удалось спасти от голодной смерти мужа и отца, которые остались в живых после тяжелой зимы 1941-1942 годов. Ей также удалось пристроить своего мужа в группу, занимающуюся погрузкой древесины. Из стихотворений, написанных Яковом Фридманом на идише во время нахождения в гетто Бершади, только десять появились в журналах после войны, они были также напечатаны в первой книге Фридмана "Пастухи в Израиле" (1953), опубликованной на идише в еврейском государстве. Другие стихи, написанные в Бершади, остались в рукописи, и только в 1998 году дочь поэта Ханна и ее муж Вениамин Брекманы передали эти материалы доктору Элиягу Села Селдингеру. Итогом длительной работы Селдингера была публикация в 2003 году книги "Из Транснистрии в Израиль", написанной на иврите, но содержащей стихотворения поэта на идише и их перевод на иврит автором. Попутно отмечу, что сам Элиягу, также бессарабец, был узником Бершадского гетто, попав туда в возрасте 11 лет. В стихах, написанных в гетто Фридманом, воспевается гибель во имя веры. Поэт указывает, что продолжение погромов в течение поколений вылилось в нацистские зверства. В них звучат призывы к мести, в том числе им написаны в это время стихи, прославляющие партизан. Надо отметить, что датировка этих стихов - 1941-1943 годы. Их герои присоединяются к евреям, которые освящены святым именем на протяжении веков, борются во имя защиты своей веры и погибают как мученики или мстители. В то же время он избегает писать о жизни в гетто (пытках, ужасах, страхе смерти), и о минутах удачи (появления дров или нескольких картошек). Яков Фридман продолжал писать на мамэ - лошн, надеясь и молясь о том, что его стихи станут частью еврейского культурного наследия, если он погибнет. После освобождения Бершади Красной Армией в марте 1944 года семья вернулась в Черновцы. Получив разрешения на выезд в Румынию, они прибыли в Бухарест в апреле 1945 года. Затем, при попытке перебраться в Израиль, Фридманы были интернированы англичанами на Кипре. В феврале 1949 года семья прибыла в недавно созданное Государство Израиль. Яков Фридман, один из крупных еврейских поэтов, продолжал и здесь писать стихи только на идише вплоть до своей кончины...
|