мое местечко Бершадь ברשאד העיר שלי Bershad - my shtetl מײן שטעטל בערשאד

В 1889 г. в Бершади было зарегистрировано, в общей сложности,восемь «духовных правлений»: при синагоге и семи молитвенных домах. Помимо того действовали располагавшиеся в частных домах многочисленные клойзы.
Большая, или Высокая, синагога (на идише «Ди Гохе шул») (илл. 78) была построена в XVIII веке недалеко от реки. К началу XIX века её главный зал пришёл в ветхость, и р.Рафаэль запретил в нём молиться. На молитву собирались в помещениях, расположенных по обеим сторонам синагогального вестибюля — «полиша». В середине XIX столетия на средства, собранные общиной, здание синагоги было капитально отремонтировано, при этом были укреплены стены и своды перекрытий. Обновлённые настенные росписи изображали двенадцать знаков зодиака и символы двенадцати колен Израилевых. Предание сообщает, что по завершении росписи потолка художник упал с лесов и разбился насмерть. В конце XIX в. в Большой синагоге молился в основном бедный люд, и только по праздникам её посещала общинная верхушка и раввины, а в богослужении участвовали хазан и хор. Напротив Большой синагоги находился бейтмидраш р. Рафаэля, здесь молились старики без участия хазана. До конца XIX в. хасиды не ремонтировали здание, сохраняя бейтмидраш в том виде, каким он был во времена их любимого цаддика. На чердаке здания была устроена гниза — место, где собирали вышедшие из употребления книги и ритуальные предметы. Там же хранились подвешенными мешки с пшеницей, предназначенной для специальной «сохранной» мацы («маца шмура»), приготовляемой с особой тщательностью для первого седера Песаха.
Синагога «Дер бобес клойз» (илл. 90), а также ритуальная баня «Дер бобес бод» были построены вдовой богатого откупщика Бени Вайцмана и названы в её честь: в местечке её уважительно называли «бобе» (на идише — «бабушка»). Во второй половине XIX в. были построены новый бейтмидраш и клойзы хасидов «савранского» и «тальненского» направлений. Остальные синагоги объединяли ремесленников отдельных специальностей, располагались они в основном в верхней части города — в квартале ремесленников Ерусалимке,а также в подвальных помещениях Большой синагоги. Новые молитвенные общества учреждались по мере роста числа прихожан. Важной причиной их создания было желание каждого еврея участвовать в основных религиозных церемониях, главным образом, «восходить» к чтению Торы, не оставаясь в зависимости от наиболее зажиточных членов общины, диктовавших свои порядки.
Хасидское большинство общины упорно боролось с немногочисленными маскилами, которые читали светские книги, получали из Петербурга или Варшавы еврейские газеты и помещали в них свои корреспонденции. Оплотом борьбы с молодёжью, заражённой идеями Хаскалы, стал клойз «тальненских» хасидов. На ретроградные преследования молодые маскилы ответили созданием пародийного псевдоталмудического трактата, в котором высмеяли своих гонителей.
Одним из маскилов в Бершади 1880х гг. был МихаЙосеф Бердичевский (1865, Меджибож — 1921, Берлин), ставший впоследствии крупным еврейским писателем. Весной 1887 г. после недолгого обучения в Воложинской иешиве, Бердичевский поселился в Бершади в доме своего тестя, богатого купца Исраэля Фельдмана. По обычаю тесть содержал молодую семью, чтобы дать зятю возможность продолжать занятия Торой, не заботясь о пропитании. Годы жизни в Бершади оказались чрезвычайно продуктивными для начинающего писателя. Здесь он создал свои первые публицистические статьи и рассказы для периодических изданий на иврите («Гаасиф», «Гакерем», «Гамелиц», «Гаиври», «Гацфира», «Гамаггид»), а также составил и издал в 1888 г. сборник «Бейтгамидраш» («Дом учения»), для которого сам написал добрую половину статей. За два года жизни в Бершади Бердичевский опубликовал около семидесяти статей и написал несколько книг, рукописи которых не сохранились.
В его первых произведениях звучала острая критика тесного местечкового мирка с его неизменными обычаями и нравами. Критика в адрес раввинов и ортодоксальной традиции не могла не вызывать раздражения его тестя. Жена Бердичевского Хана, торговавшая в лавке, которую купил её отец для поддержания молодой семьи, требовала от мужа помощи в своей работе. Однако помощь молодого писателя, постоянно погружённого в свои мысли или чтонибудь читавшего, приносила торговле одни убытки. Весной 1889 г. Бердичевский развёлся с женой и уехал в Одессу, а оттуда заграницу.
В описании Бершади, которое Бердичевский опубликовал в конце 1887 г., наряду с обычной «маскильской» критикой ощущается его личная неприязнь к этому местечку: «Тёмный дух витает над всем городом, все головы опущены, город не облагорожен красотой. Все жители заняты вопросами пропитания, деньги им дороже ИХ самих, и вообще, этот город похож на старого человека, который уже ближе к смерти, чем к жизни. <...> Этот большой город очень беден — богатых в нём можно перечесть по пальцам. Жить в нём тяжко, так как он застроен очень плотно, а в каждом доме живёт до двадцати человек, и поэтому в нём нет чистого воздуха. Почва Бершади болотиста, и на протяжении целого года город наполнен грязью. Большинство подростков ничего не делают, потому что талмудтора почти бездействует, просвещения же в городе нет совсем, и во всём этом большом городе нет человека, имеющего представление о нашей литературе и о нашей нации. Вообще Бершадь очень замкнута, и у неё нет связей с еврейским миром. Читателей газет тут нет вообще, ибо что им до газет?
Действительно, среди шеститысячного еврейского населения Бершади в 1890е гг. было от двух до шести подписчиков русскоязычного еврейского ежемесячника «Восход» (впрочем, каждый его номер многократно передавался из рук в руки), в 1912 г. только один житель Бершади выписывал ежедневную ивритскую газету «haцфира». В 1889 г. в Бершади поселился и два года учился в хедере ЙОСЕФ АРОНОВИЧ (1877, село Киреевка вблизи Бершади — 1937, Телъ Авив), впоследствии один из руководителей и идеологов партии "Хапоэлъ Хацаир", многолетний редактор одноимённого журнала, один из создателей и руководителей израильского профсоюза Гистадрут и банка «hanoалим», которым он руководил до конца своей жизни
* * *